Отсутствие света в одном крыле. Закрытая столовая. Комиссии. Срочная уборка в кабинетах. Все чайники из кабинетов - нафиг. Это, оказывает, против правил пожарной безопасности. Все дети уроды.
И чувствуешь себя как у тюрьме какой-то. На четвертый этаж, где все, собственно, и горело просто невохможно подниматься. Подниматься-то можно и даже нужно, но невообразимо больно. Морально.
Сушу книжечки. Руки пропахли гарью.
Сгорел диван, сгорели какие-то старые костюмы, сгорела пара портретов, сгорел компьютер, сгорели усилки, сгорела черная электроакустическая элвисовская гитара и маршалловский комбик.
Последние три пункта меня убивают больше всего.
Да, и не одна книга Толстого или о Толстом не промокла и не подгорела. Никак. Мистика. Черт, а я ведь чувствовала, я ведь знала.
Вот оно. Еще целое.
АПД: ГИТАРА НЕ СГОРЕЛА!!!!!!!!!!!!!